- Здравия желаю, Тенпо-доно.
Это был заместитель генерала первой группы. Тенпо встал и отложил книгу.
- Докладывайте.
- Рейд прошёл успешно. Вот только генерал... в госпитале.
Тенпо аккуратно затушил сигарету и спросил:
- Опасное ранение?
Заместитель был немолодым уже, серьёзным ками. Он прямо посмотрел маршалу в глаза и ответил:
- Иногда приходит в сознание.
- Куда ранен?
- В голову и в грудь.
- К нему пускают?
Впрочем, это был уже риторический вопрос. За маршалом захлопнулась дверь. Оставшийся в одиночестве воин утер лоб и пробурчал:
- Чтоб я ещё когда...Врач с живейшим любопытством выслушал просьбу маршала и кивнул:
- Только быстро, это и так должностное преступление.
- А как он, доктор?
- Я ему ничем помочь не могу, - врач только плечами пожал, - вон туда, последняя комната справа.
Тенпо рванул по коридору.
Кенрен лежал в палате один. Около него не было сиделки, не было даже стула рядом с кроватью. Тенпо осторожно опустился на одеяло. Его поразило грязноватое белье и неухоженный вид раненого. «Ещё не успели заменить, вероятно, - решил Тенпо, - странно, что-то я о больших потерях не слышал. Или он умирает, и врач не считает нужным... Или уже...»
Поверить в это было невозможно.
Тенпо взмок, протянул непривычно подрагивающую руку и пальцами коснулся губ генерала.
Нет, дышит.
Маршал, пытаясь взять себя в руки, глубоко вздохнул и огляделся. В углу - изгвазданные в грязи форменные сапоги. На подоконнике - пропахшая потом и порохом шинель.
- С ума они тут все посходили, - рассердился маршал.
Рассердился, чтобы не впадать в панику.
Он распахнул окно, смешивая кислый запах палаты с ароматом вечернего рая. Быстро прикинул план действий. Плана не получилось. По-хорошему, следовало бы пойти к врачу и крепко с ним поговорить. Но... Уйти из палаты, от генерала... от Кенрена маршал не мог. Долг перед армией, библиотека и любимая пепельница одним неуловимым жестом судьбы оказались за гранью его теперешней жизни.
- Кенрен, - тихонько позвал маршал, - послушай меня.
Брови раненого дрогнули.
- Кенрен, я уйду на несколько минут, надо тут все организовать... А потом вернусь и буду с тобой, сиделкой.
Губы генерала дрогнули. Маршал переспросил:
- Что ты говоришь?
Но слова были тише дыхания.
- Кенрен, я был несправедлив к тебе и, что хуже всего, я был умышленно несправедлив. Специально. Давай, ты выживешь? Я все буду раскладывать на свои места идеально, как ты скажешь. И помогать убирать...
Тенпо показалось, что шепот сложился в слова. Он наклонился ниже, лаская пальцами щеку раненого.
- Кенрен, ты сильный и добрый, постарайся не умереть...
От отчаянья Тенпо замотал головой и опять не расслышал ответа.
В дверях послышались восклицания, сдавленное мычание, шуршание и царапанье. Тенпо даже головы на звук не повернул.
- Кенрен, когда поправишься, мы спустимся вниз на несколько дней. Ты будешь ловить рыбу, и, обещаю, я даже съем этот рыбий суп.
Раненый левой здоровой рукой припечатал маршала к своей груди. Многострадальные очки полетели на пол.
- Я тебя люблю!!! - крикнул Кенрен, кляня сломанное ребро. - Я люблю тебя, Тенпо!!!
Давно списанная кровать, которую генерал установил в подсобке госпиталя, протестующее скрипнула.
- Догадался уже, - пробубнил маршал в затянутую бинтом грудь, одновременно пытаясь нащупать очки.
ПС
Вечером дракон жаловался Джирошину.
- Нет больше моего терпения. Прихожу в госпиталь, смотрю: генерал, практически здоровый, валяется на кровати, маршал оглох. Ему три раза сказали... Не важно, что. Только я хотел вмешаться, врач выволок в коридор за косу. Я рехнусь в этом раю!
- Врач жив?
- Я что, больной, с врачом ссориться?
Воцарилось молчание.
- Я солдат, - пояснил Годжун, - мало ли, что завтра будет? Со мной.
Джирошин хмыкнул:
- Понятно. А что же там было трижды сказано, и трижды не услышано?
- Секрет, - ответил Годжун.
